Почему нельзя говорить с умершими
Моя тётя была… мошенницей. А научилась она этому «ремеслу» у лучшего из лучших – у своего отца. Дедушка никогда не срывал большой куш, он просто баловался ради самого процесса. Кстати, за свою жизнь так ни разу и не попался. Безусловно, это был повод для гордости.
Мама не собиралась перенимать этот странный фамильный «бизнес». Она тяготела ко всяким религиозным штукам и вскоре вышла замуж за налогового бухгалтера. Да-да, звучит как злая ирония, но это так. В то время как папа всегда помогал мне с домашкой по математике, к маминым религиозным увлечениям меня старались не подпускать, чтобы я не свернула на эту дорожку.
А вот тётя Кэсси была как раз тем человеком, кто помог мне найти в жизни “ту самую” дорожку. Тётя работала психологом, даже имела лицензию, что делало её в глазах других более представительной. Но Кэсси использовала свои знания не совсем тем образом, каким, вероятно, предполагал выдавший ей диплом университет.
Тётя Кэсси была самым что ни на есть настоящим экстрасенсом.
У неё была своя магическая лавка со всякой атрибутикой. Кристаллы, травы, свечи. Была даже отдельная комната, в которой проводились спиритические сеансы.
Поскольку оба моих родителя день и ночь пропадали на работе, я проводила много времени в её лавке, наблюдая за её маленьким шоу.
Да, да это моя тётушка сделала меня скептиком. Она приоткрыла завесу в этот «магический» мир и открыла все его тайны. Бывало, мы дни и ночи напролёт смотрели популярные шоу с магами и медиумами, а Кэсси комментировала их каждый шаг, раскрывая все их секреты.
Однажды после одного очень впечатляющего эпизода, я задала вполне естественный вопрос. Может всё-таки, эти люди действительно экстрасенсы? Ответ моей тёти был однозначен:
«Малыш, мёртвые не разговаривают. Каждый, кто утверждает обратное, просто держит нас за идиотов».
Именно этот её ответ заставил меня навсегда увериться в том, что экстрасенсы – это пыль в глаза здравомыслящему человеку. За всю “потустороннюю” практику моей тёти был только один клиент, которому она отказала. Однажды в магазин вошёл старый лысый сгорбленный старичок, снял шляпу и всё крутил её в руках во время разговора. Кэсси сразу напряглась, как только увидела его.
Старик утверждал, что долгое время проработал в тюрьме. В его обязанности входило исполнение приговоров для особо опасных преступников осуждённых на смерть. В старости такая работёнка, понятное дело, мучила его. Старичок желал, чтобы Кэсси связалась с душами тех заключённых, которых он убил, чтобы попросить прощения у них перед тем, как сам покинет этот мир.
Реакция моей тёти была невероятной. Будто обезумевшая она кричала старику «Вон! Пошёл вон! Убирайся отсюда!»
Закрыв уши, я сидела под прилавком всё это время. Наверное, тётю напугал род деятельности старика.
В конце концов, родители узнали о моих частых визитах к Кэсси. Случилось это, когда я устроила подобное магическое шоу для своих родителей. Вообще это казалось не такой уж плохой идеей, ведь мама так скучала по ушедшему дедушке. В итоге, мама взвилась словно фурия и настрого запретила видеться с тётушкой Кэсси.
Спустя какое-то время, я вспомнила, что оставила свои учебники в лавке. Мама ждала в машине, пока я забирала вещи. Кэсси даже не спросила, в чём дело. Всё и так было написано на моем лице. Я обняла её. И всё же она успела рассказать мне ещё один секрет.
«Малыш, в нашей семье есть проклятие… что ли, которое как эстафетная палочка передаётся из поколения в поколение. Я надеюсь, ты не будешь следующей из рода, когда я уйду в мир иной”.
Прошло девять лет. Девять лет молчания между мной и Кэсси. Только с нахлынувшей волной социальных сетей, когда родительский запрет больше не смог удерживать меня от общения с тётей, я наконец-то нашла её через Фейсбук. Обрушившаяся на меня информация казалась странной: диагностированная шизофрения, утраченная лавка как следствие болезни. Вероятно с этим и потерянная жажда жизни.
Однажды, придя домой, я обнаружила у себя в почтовом ящике сообщение, от которого сделалось невыносимо больно.
«Я люблю тебя, малыш. Вспомни те слова, что я тебя сказала тогда».
Я набрала её номер в слезах. Никто не отвечал. Я набирала снова и снова и снова.
Мысли путались, чтобы что-либо объяснять матери. Полиция и так сделала это за меня на следующий день. Это было банальное ДТП из-за пьяного за рулём.
Похороны прошли как в тумане. Церковь наводнили родственники, которых я в жизни-то не видела. Я сидела между родителями в первом ряду и ломала голову, вспоминая, что же такого сказала мне тётя, какие слова прозвучали в последнюю нашу встречу.
Мы шли за катафалком до кладбища в повисшей мёртвой тишине. Священник промямлил свою последнюю речь, и я осталась наедине с мыслями там, у надгробия, всё вспоминая важные слова. Обрывки фраз из диалога родителей долетали до меня… Ах, если бы Кэсси не была такой головоломкой.
“как мало людей пришло… какой позор…”
Мало людей? Мало людей?! Тут до меня дошло, что происходит. Я, наконец, вспомнила, что за слова прозвучали в ту нашу последнюю встречу.
Позади моих родителей была толпа людей…мёртвых людей.
Впереди всей толпы стояла Кэсси, как в тот самый день, когда я её последний раз видела. Её рот был широко-широко открыт. Господи, я знаю, что за семейное проклятие. Знаю, почему мёртвые не говорят.
Мёртвые не говорят. Они истошно орут от боли.
