Сказка странствий

Юрий Сенкевич был, одним из самых популярных телеведущих Советского Союза. Но на самом деле главная часть его жизни проходила вне эфира — в серьезных научных экспедициях и даже в усиленной подготовке к полету в космос.

Люди, которые видели Бельгию

Строго говоря, его роль в советском обществе была достаточно двусмыс­ленной. В стране, где практически все население было лишено возможнос­ти пересечь государственную грани­цу (недаром пограничник в тогдашнем массовом сознании — это не симпатич­ная девушка в форме на паспортном контроле в аэропорту, а брутальный мужчина с собакой, готовой загрызть нарушителя), человек, для которого путешествия по планете — профессия, должен был вызывать массовую нелю­бовь. В самом деле, публика хохота­ла, когда популярный сатирик Михаил Жванецкий шутил со сцены о передаче «Клуб путешественников», в которой «сейчас нам покажут людей, которые видели Бельгию», но вот парадокс: эта ирония, местами вполне злая, на са­мого Юрия Сенкевича не распростра­нялась никогда. Его любили — кто- то больше, кто-то меньше, но вот этого «в Париж мотает, словно мы в Тю­мень» применительно к нему не звуча­ло, и такой парадокс объясняется прос­то: заслужил. 

Заслужил давно. Еще когда с Туром Хейердалом на «Ра», а потом на «Тигрисе» ходил через Атлантический и через Индийский океаны. И раньше, когда участвовал в эксперименте по выжива­нию в Антарктиде (собственно, с днев­ника участника этой экспедиции, опубликованного журналом «Дружба народов», началась журналистская ка­рьера Сенкевича). А если бы аудитория «Клуба путешественников» знала, чем доктор Сенкевич занимался до Антар­ктиды, народная любовь к нему вооб­ще стала бы безграничной. Потому что Юрий Сенкевич был космонавтом.

Точнее, почти космонавтом, то есть участником группы для подготовки к полету в космос. Людей, которые, по­пав в такую группу, так и не долетают до звезд, принято считать неудачника­ми, впрочем, они и сами (в годы пере­стройки интервью с ними было очень модным жанром) с этим не спорят.

Сенкевич неудачником не был, и мож­но не сомневаться, что он, если бы ос­тался в отряде подготовки (в котором он работал еще, что называется, с до- гагаринских времен — даже Белку и Стрелку готовил к полету), то обяза­тельно полетел бы в космос и стал бы одним из сотни советских космонав­тов, которые чем дальше от 1961 года, тем в меньшей степени становились национальными героями. Он выбрал другой путь — и стал единственным.

Веселый медик

Родился Юрий Сенкевич в монголь­ском городе Чойбалсан, куда его ро­дители — Александр Осипович и Ан­на Куприяновна — были направлены по распределению после Ленинград­ской военно-медицинской академии. Через 25 лет эту же академию закон­чит и сам Юрий, его распределят уже не в Монголию, а, наверное, в самое по тем временам престижное для вра­ча место — Институт авиационной и космической медицины Министерс­тва обороны СССР. Потом его переве­ли в Институт медико-биологических проблем при Минздраве — назва­ние другое, смысл тот же. Исследова­ние здоровья людей в экстремальных ситуациях — нормальная работа для ученого-медика, но не каждый медик захочет оказаться в экстремальной си­туации сам. Сенкевич хотел. Он дейс­твительно хотел полететь в космос, сам попросился в отряд космонавтов (тог­да, в 1966 году, среди космонавтов уже был один врач — Борис Егоров, разба­вивший собой ряд военных летчиков).

В Антарктиду, впрочем, тоже попро­сился сам и больше о космосе не ду­мал. Через два года после антарктичес­кой экспедиции Академия наук СССР получила от знаменитого уже тогда Ту­ра Хейердала письмо. Путешественник искал партнера для плавания на «Ра» через Атлантический океан. Требова­ний было немного — врачебные на­выки, хороший английский и чувс­тво юмора. Сенкевич подходил по всем трем пунктам.

С лодкой Хейердалу, впрочем, по­везло меньше, чем с компаньоном, — папирусная «Ра» не выдержала атлан­тических штормов, и до Барбадоса из Марокко команда Хейердала (в ко­торой снова был Сенкевич) дошла уже на «Ра-2». Потом было плавание на камышовом «Тигрисе» из Ирака в Джибути, а уж потом началось телевидение.

Зачем Хейердалу был нужен рус­ский врач? Скорее всего, все дело в удивительном таланте к саморекла­ме, которым обладал великий норве­жец, — участие советского специалис­та в экспедиции «Ра» гарантировало внимание к ней двухсотмиллионной советской аудитории. Сам Юрий Сен­кевич в своих мемуарах «Путешествие длиною в жизнь» приводил более ро­мантическую версию: «Предыстория приглашения русско­го в экспедицию норвежского учено­го уходит еще во времена Н.С. Хруще­ва. Во время своего визита в Норвегию он устроил там дипломатическии при­ем, на который был приглашен и не- дипломат Тур Хейердал. На приеме Ни­кита Сергеевич подошел к Хейердалу и со свойственной ему непосредствен­ностью в общении спросил:

А меня бы вы взяли в свою экспедицию?

А что вы могли бы у меня там делать?

Я умею приготовить вкусный борщ, поэтому могу быть поваром.

Ну, если бы вы прихватили с со­бой еще и побольше икры, я бы вас взял, — отшутился Хейердал.

Окружение Хрущева приняло к све­дению то, о чем он говорил со знамени­тым ученым. И действительно, потом Хейердалу от имени Хрущева прислали целый бочонок черной икры».

Что ж, возможно, все дело в ик­ре. А если добавить к этой истории дружеские отношения между Туром Хейердалом и президентом Академии наук СССР Мстиславом Келдышем, то становится ясно — без советского члена экипажа экспедиция «Ра» просто не могла обойтись.

Во время путешествия на папирусной лодке «Ра» Юрий Сенкевич подружился со знаменитым норвежским исследователем Туром Хейердалом. Кроме людей в плавании участвовала еще и обезьянка Сафи. К сожалению, из-за конструктивных недостатков через несколько недель после начала путешествия лодка «Ра» развалилась и экспедицию пришлось прервать.

Любимец дам

Владимира Шнейдерова, кото­рый придумал передачу «Клуб кино­путешествий» и даже некоторое вре­мя ее вел, сегодня не помнит почти никто. Это первое на советском телеви­дении шоу о дальних странах для всех ассоциируется именно с Сенкевичем — вначале его приглашали как гостя — рассказывать о путешествиях с Туром Хейердалом, потом телевизионное ру­ководство решило, что именно таким и должен быть ведущий «Клуба». Поз­вали на пробы, пробы оказались удач­ными, Сенкевич стал телезвездой.

Строго говоря, звездой он был всег­да — еще на первом курсе акаде­мии у него было нереальное количес­тво поклонниц, бегавших за ним как за каким-нибудь Марчелло Мастроянни. Женат Сенкевич был дважды, при­чем вторую супругу он вначале увидел на обложке журнала «Советская жен­щина» на английском языке — она ему понравилась, и когда через два года Сенкевич встретил Ксению на какой- то премьере в Доме кино, его не остановило, что она пришла с мужем. Через несколько месяцев вся Москва гуляла на его свадьбе.

«В молодости у него была располага­ющая внешность: приятные черты лица и необыкновенной густоты шевелю­ра», — вспоминала жена.

При этом поводов для ревности Сен­кевич не давал. Только когда, прожив год в Антарктиде, он оказался на Боль­шой земле и увидел известного поляр­ника Трешникова в сопровождении каких-то дам, он радостно воскликнул: «Ой, смотрите, женщины!» «Слава Бо­гу, мой восторг был правильно воспри-нят окружающими — все-таки чело­век год не видел женщин», — смеялся путешественник, вспоминая об этом эпизоде. 

О любовно-романтических истори­ях из жизни Сенкевича можно расска­зывать бесконечно, причем их героем не всегда становился он сам. Напри­мер, именно Юрий Сенкевич сыграл роковую роль в личной жизни своего друга, знаменитого ныряльщика Жака Майоля. «У Майоля была замечатель­ная девушка — Анжела, потрясающая красавица, но коротконожка», — вспо­минал Сенкевич, который познакомил Майоля с великим ортопедом Гаврии­лом Илизаровым. «Жак, уверовав, что Илизаров в действительности может делать чудеса, попросил меня отвезти к курганскому светилу Анжелу с про­сьбой удлинить ей ножки. Операция прошла успешно, возлюбленная Майо­ля, к его великой радости, подросла сантиметров на 15-20, но, увы, в ско­ром времени покинула своего прослав­ленного героя».

Большая жизнь

«Клуб путешественников» как пере­дача, выходившая в эфир более трид­цати лет, занесен в Книгу рекордов Гиннесса.

Незаменимых, конечно, не бывает, но не будет преувеличением сказать, что такое долгожительство этой про­граммы — полностью заслуга Юрия Сенкевича, и ничья больше. Советское телевидение закончилось за несколь­ко лет до Советского Союза. На фо­не «Взгляда» и «До и после полуночи» «Клуб путешественников» и в самом деле смотрелся несколько старомод­но, и программа не раз рисковала вы­пасть из эфирной сетки, но популяр­ность Сенкевича каждый раз спасала «Клуб» — каждый раз находился оче­редной высокопоставленный поклон­ник, который либо звонил руководи­телям Гостелерадио, либо помогал с деньгами. В начале девяностых по­иски финансирования заводили Сен­кевича иногда в самые удивительные места — какое-то время он даже был советником спикера Верховного сове­та России Руслана Хасбулатова. Но иг­ра стоила свеч — «Клуб путешествен­ников» продолжал работать. Около года, кстати, программу снимали пря­мо на даче у Сенкевича — его жена вспоминала, что, когда в поселок при­езжали автомобили с телевизионной техникой, потреблявшей огромное ко­личество электроэнергии, Сенкевич каждый раз боялся, что все закончит­ся большой аварией над подстанции — но поселок пустовал почти круглый год — в общем, как-то обошлось.

Путешествовал Сенкевич не толь­ко по дальним странам, но и по про­сторам тогда еще Советского Сою­за. «Когда я был еще мальчиком, отец часто брал меня с собой в путешес­твия, — вспоминает его сын Нико­лай. — Мне удалось немало поездить по стране. Камчатка… Туруханский край… Памир… Это потрясающие вос­поминания, которые я храню и бере­гу. Но главное воспоминание об от­це — это его возвращение домой после командировок. Мы все его ждали. Он приезжал. Садился за стол, где со­биралась вся наша семья — я, сестра, мама, другие родные… И он начинал рассказывать. Вот этот момент ожида­ние, предвкушение его рассказов об увиденном пожалуй, был самым вол­нующим. Именно этих ощущений мне сейчас не хватает». Не хватает, на са­мом деле, всем нам.