Пять причин, по которым Евтушенко заслуживал Нобелевской премии
10 апреля 2017
Поэт Евгений Евтушенко последние годы уходил от прямого ответа на вопрос, кому из русских поэтов пора вручить Нобелевскую премию. Видимо, ответ был для него очевиден. И такая уверенность небеспочвенна.
1. Евтушенко - один из тех немногочисленных в любой литературе поэтов, чьи строки вошли в плоть живого языка, превратились в поговорки. "Поэт в России больше чем поэт"; "хотят ли русские войны"; "над Бабьим Яром памятников нет"; "со мною вот что происходит, ко мне мой старый друг не ходит". Носители живого русского языка произносят эти фразы, не задумываясь, откуда они взялись, а они имеют конкретного автора: Евгения Александровича Евтушенко.
2. При этом Евтушенко хорошо известен за рубежами России - что тоже не так часто бывает с представителями великого (по количеству людей, для которого он является родным), но малораспространенного в мире языка. Начиная с шестидесятых годов, Евтушенко много ездил по миру, выступая в огромных залах (в одном из них его увидел Пазолини и с ходу предложил роль Христа в своем "Евангелии от Матфея" - настолько его поразило, как держал аудиторию голубоглазый сибирский парень). А с 1991 года личные и профессиональные обстоятельства сложились так, что почти весь учебный год, с сентября по май, он проводил в США, в университете Талсы. Что тоже способствовало его узнаваемости не только в артистической, но и в академической среде - из которой и поступают "заявки" на Нобелевскую премию.
3. Несмотря на неизбежную в артистической среде ревность, даже самые яростные нелюбители поэтики и личности Евтушенко признавали: да, он действительно страстно любит русскую поэзию, знает наизусть огромное количество стихов (не только своих друзей, но и людей ему лично и творчески не близких) - и неутомимо всю жизнь занимается ее распространением и даже пропагандой. Достаточно назвать составленную Евтушенко монументальную антологию "Строфы века" (1995), в которой впервые оказались возвращены стихи многих запрещенных и потому забытых в СССР эмигрантов. А совсем недавно Евгений Александрович закончил работу над еще более монументальным пятитомным собранием "Десять веков русской поэзии" (2013).
4. Нобелевская премия по литературе дается не за какое-то конкретное произведение (хотя порою оно подразумевается, как в случае с "Доктором Живаго"), а "по совокупности заслуг и достижений". Заслуги Евтушенко неоспоримы: задолго до Боба Дилана он вернул любителей поэзии на стадионы, показав, что сочинение и, главное, восприятие стихов доступно не только высокообразованным обитателям кампусов и маленьких артистических кафе, но и широким массам - как бы иронически ни относились к этому выражению представители той самой образованной страты.
5. При этом Евтушенко - не одиночка, не случайная флуктуация, а представитель обширного и плодотворного литературного направления, подобно Ахматовой (Серебряный век) или В. С. Найполу (постколониальная литература).
Нобелевская премия Евтушенко - это была бы Нобелевская всем советским шестидесятникам: Вознесенскому, Рождественскому, Ахмадулиной; точно так же, как премия Ахматовой была бы и премией Цветаевой, Мандельштаму, Гумилеву… В 2010-е годы, когда Евтушенко остался последним ярким представителем своего поэтического поколения, это стало очевидно. Но Нобелевский комитет все это время считал иначе. И теперь уже это окончательно.
Текст опубликован с портала "Год литературы".
