Мульти-пульти.Уроки рисования

После развала Советского Союза институты русской мультипликации и кинематографа оказались полностью разрушены. Но если кинематограф стал развиваться по голливудскому сценарию и выбрался из нищеты, то анимация пребывает в кризисе до сих пор. И сроки выхода из него неизвестны.

 1882 году в Москве родился человек, о котором Уолт Дисней впоследствии скажет что он обогнал всех мультипликаторов мира на несколько десятилетий. Его звали Владислав Старевич, и ему, наряду с американцем Джейсоном Блэктоном и французом Эмилем Колем, суждено было стать родоначальником анимации. Его детство трудно назвать безоблачным — в четыре года он лишился матери, и его взяли на воспитание родственники, проживавшие в Литве. Там он получил образование, увлекся фотографией и энтомологией. Эти два увлечения и помогли Старевичусовершить прорыв в мультипликации. На камеру фирмы Urban Старевич снял свою дебютную корот­кометражную ленту «Над Неманом», поразившую современников уровнем операторского мастерства. Вскоре он перебрался в Москву, где начал работать на «отца российской кинопромышленности» Алек­сандра Ханжонкова. Результатом их сотрудничества стал выход в 1912 году первого в мире мультфиль­ма, снятого в технике объемной анимации, — «Пре­красная Люканида, или Война усачей с рогачами». Вместо кукол в нем «сыграли» насекомые. Этот ме­тод получил дальнейшее развитие в мультфильме «Стрекоза и Муравей», появившемся в 1913 году и принесшем Старевичу мировое признание. Каза­лось, теперь путь к созданию национальной шко­лы открыт. Увы, история решила иначе. Год спустя Российская империя вступила в Первую мировую войну и потонула в политической смуте, а еще че­рез три — вообще перестала существовать. Старе­вич успел эмигрировать во Францию.

ДРУГИМ ПУТЕМ

Советская анимация зародилась в начале 1920-х годов в стенах студии «Культкино». Первые рабо­ты представляли собой созданные непрофессио­нальными художниками пропагандистские роли­ки, выполненные в технике плоских марионеток (персонажей не рисовали, а вырезали из картона). В 1924 году при Государственном техникуме кине­матографии учреждается экспериментальная муль­типликационная мастерская, творческое ядро кото­рой формируют выпускники ВХУТЕМАСа. Оттуда вышли первые выдающиеся советские мультипли­каторы: И. Иванов-Вано, Н. Ходатаев, О. Ходатаева, В. и 3. Брумберг. Каждый из них стоял у истоков новых жанров и был разработчиком оригинальных художественных направлений. Но в конце 1920-х русское общество только начинало проявлять ин­терес к мультипликации. Значимость и богатство возможностей этого вида искусства по-настоящему осознали лишь через несколько лет. В 1936 году — если верить легенде, поличному указанию Стали­на — создается студия «Союздетмультфильм», впо­следствии переименованная в «Союзмультфильм». Этот институт станет крупнейшим в Европе про­изводителем анимационной продукции, а его золо­тая эпоха начнется в 1960-х.

ВИЗУАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Шестидесятые годы известны не только создани­ем сериалов «Маугли», «Ну, погоди!», альманахов «Калейдоскоп» и «Веселая карусель». В 1962-м появляется первый фильм новой волны — «Исто­рия одного преступления» Федора Хитрука, — повествующий о бухгалтере, убившем дворничи­ху. Творчество этого художника, ознаменовавшее переход от инфантильной сюжетности к реальным историям, от идеализирования действительности к социальной критике, было отмечено не толь­ко в Союзе: антиутопия «Остров» получила «Зо­лотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля. Но для русских Хитрук прежде всего автор трех серий про простодушного медвежонка Винни-Пуха. А имена, которые ассоциируются у отечественного зрителя с авторской мультипликацией, — Андрей Хржановский и Юрий Норштейн. Оба дебютиру­ют в 1970-е годы — время, когда начинает форми­роваться «анимация высокого стиля», основанная на русской классике и, прежде всего, русской ли­тературе XIX века. Творчество Норштейна в этом плане наиболее показательно. В его работе «Се­ча при Керженце» (1971) ясно видно, как проис­ходит проникновение классического искусства в мультипликацию: в мультфильме используют­ся иконописные образы Рублева, а сопровождает повествование музыка из оперы Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и де­ве Февронии», по мотивам которой снята лента. Экранизации Норштейна «Лиса и заяц», «Цапля и журавль», сделанные по басням Крылова, произ­ведения «Ежик в тумане» и «Сказка сказок» сегод­ня признаны вершиной мировой анимации. Их ав­тор и представить себе не мог, что, пройдут годы, и «Союзмультфильм» превратится в заброшен­ный комплекс с пустующими помещениями и вы­шедшей из употребления аппаратурой. Но именно это и произошло. Выступая на церемонии вруче­ния премии «Ника» в апреле 2010 года, Норштейн сказал: «Землю вокруг киностудии „Союзмульт­фильм» уже три раза продали… Так что уже один этот факт говорит об отношении к киностудии, ко­торая когда-то была великой… Она делала восемь­десят часов фильмов в год. А сегодня она не дела­ет и сорока минут —вот такая история».

ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА

Революции нередко становятся предвестниками новой волны в искусстве, подъема творческих сил нации, который происходил не раз в мировой исто­рии. Случался он и в России. Так, после свержения самодержавия молодое советское кино приковало к себе внимание Старого и Нового Света благо­даря таким мастерам, как Эйзенштейн, Довжен­ко и Пудовкин, а в историю мультипликации бы­ли вписаны имена Владислава Старевича и Ивана Иванова-Вано. Но после развала Советского Сою­за никакого обновления не произошло: российский кинематограф, порвав с традицией советской шко­лы, пусть и стал в последние годы коммерчески выгодным, но до сих пор не оформился во что-либо системное, не привнес в киноискусство новый язык, не породил ни одну яркую школу. В мульти­пликации дело обстоит несколько иначе. Револю­ция здесь не грянула, но не случилось и разрыва творческой связи с ушедшей эпохой. Современная российская школа анимации — во многом преем­ница знаменитой советской, то есть нецифровой, авторской. Но это самое обстоятельство и обре­кает ее на голодное существование: для студий, производящих по нескольку короткометражных мультфильмов в год, единственная возможность выжить — это государственные субсидии. «Пи­лот» — одна из тех немногих студий, которые полу­чили поддержку Федерального агентства по куль­туре и кинематографии. Вот уже более пяти лет «Пилот» занимается производством мультипли­кационного цикла «Гора самоцветов». Не пусту­ет, правда, ниша и чисто коммерческих проектов. Стоит упомянуть фильмы петербургской студии «Мельница» — «Карлик Нос», «Алеша Попович и Тугарин Змей» и «Про Федота-стрельца, уда­лого молодца». Но, к сожалению, ни один из этих фильмов не смог окупить затраты на собственное производство. Их режиссера Илью Максимова сей факт, впрочем, не удивляет. В интервью «Россий­ской газете» он признается: «Мы сейчас в стадии становления и вряд ли можем себе позволить аб­солютно новый по дизайну и по подходам проект. Вы знаете в России хоть одно учебное заведение, которое выпускает, скажем, аниматоров трехмер­ной графики? Об этом даже говорить смешно. Наш уровень коммерческого анимационного ки­но (а мы имеем в виду именно такое кино) не мо­жет сравниться с зарубежным, и даже говорить об этом пока не имеет смысла». Тем не менее рус­ские не сдаются. Недавно вышедший на большие экраны первый российский ЗD-фильм «Звездные собаки: Белка и Стрелка» ($1 млн — государствен­ные инвестиции, $2 млн — частные) — очередная попытка составить достойную конкуренцию запад­ной продукции. По итогам его проката станет ясно: выздоравливает ли пациент по имени «Российская мультипликация» или травма, нанесенная разоре­нием «Союзмультфильма», будет напоминать о се­бе еще долгие годы.