Эпоха Ришелье. История ошибок

389  лет  назад, в августе 1624 года , Людовик  XIII  назначил своим главным советником истинного патриота Франции, ненавидимого всеми.

Кардинал Ришелье стал первым премьер-министром в европей­ской истории. Через 18 лет, 5 декабря 1642 года, побежденный бесконеч­ными хворями, этот человек мирно скончался в своей постели в Пале-Кардиналь (будущем Пале-Рояль) в Париже. Вместе с ним в Европе за­кончились Средние века.

«Красный кардинал», как назы­вали Арман-Жана дю Плесси де Ри­шелье, не дожил совсем немного до окончательного триумфа своей внеш­ней политики — победы французской армии при Рокруа в Арденнах, где был положен конец господству Испа­нии в Европе. Впрочем, уже задолго до этого кардинал, обладавший сколь слабым здоровьем, столь сильной во­лей, превратил недолгие годы своего возвышения в эпоху Ришелье. Народ этого не понимал: когда всемогущий министр почил, давно и яростно не­навидевший его парижский люд сло­жил песенку: «И бронзовый король, когда он проезжал \\ Чрез мост, как бы сказал, глядя на всех, в ответ: \\ «Я с вами радуюсь: \\ его уж больше нет». Дюма-отец писал, что король нашел рондо очень забавным и сочинил для него музыку. Чему же так радовался Людовик XIII?

Будущий первый министр появился на свет столь слабым и тщедушным, что был крещен лишь через полгода после рождения. Но слабое здоровье не мешало ему мечтать о карьере военного. Стать священнослужителем Ришелье заставил случай.

Кардинала Ришелье не любил ни­кто. Да что там — его ненавидели. Не покладая рук, он чуть ли не в одиночку дни и ночи напролет тру­дился во славу Франции, а его смерти жаждали и народ, и аристократия. «Я бодр­ствую ночами, чтобы другие могли спать под сенью моих бдений», — признавался Ри­шелье. Однако крестьяне восста­вали, а аристократы упражнялись в искусстве заговоров. Начало положила королева-мать Ма­рия Медичи, некогда способ­ствовавшая возвышению епископа Люсонского и будущего первого ми­нистра. За королевой последовали десятки других. Чтобы низвергнуть ненавистного министра, дворяне были готовы даже вступить в сговор с Испанией и ввести в страну враже­ские войска. Не любили всемогуще­го кардинала ни сам слабовольный король, ни королева, ни близорукие мушкетеры, ни англичане, ни испан­цы, ни немцы. До смерти боялись его литераторы, памфлетисты, горожане и священнослужители.

ОДИН РАЗ РИШЕЛЬЕ ЗАСТАВИЛ ЗАМОЛЧАТЬ МАРИЮ МЕДИЧИ, ХОТЯ ЭТО НЕ УДАВАЛОСЬ ДАЖЕ КОРОЛЮ

Образ гениального полити­ка, раз и навсегда сделавше­го из раздираемой феодальными противоречиями страны мощней­шую европейскую державу, был та­лантливо, но не по делу тривиализирован в «Трех мушкетерах». Но оперетта, которую сделал из исто­рии Александр Дюма, хотя и базировалась на полу­правдах, поменяла местами причины и следствия. Если верить Ларошфуко, Ришелье действительно был безот­ветно влюблен в Анну Австрийскую, но знаменитая победоносная осада гугенотской Ла-Рошели и соперни­чество с Бэкингемом были вызваны не стремлением унизить счастливо­го избранника в глазах отвергнувшей кардинала королевы, а интересами страны. Ришелье играл в шахматы со всей Европой, умея, где надо, всту­пать в союз с теми же самыми гугено­тами. Так что оскорбленная графиня Люси Карлейль — прообраз Миледи из «Трех мушкетеров», перевербо­ванная кардиналом, погубила своего неверного любовника Бэкингема, не осознавая, что ее ревность работала в интересах Франции, а не в личных интересах — ее или Ришелье.

При всем своем всемогуществе кардинал всегда был верен королю и его власти. Даже поставив на ко­лени Ла-Рошель, он предоставил Людовику возможность триумфаль­но въехать в город и даровать про­щение — выживших помиловали, со­хранив свободу вероисповедания. Мудрому кардиналу было важно объединить Францию, а не уничто­жить французов-гугенотов по кон­фессиональному принципу. Какая разница, как именно почитают Бога подданные, покуда они верны госу­дарству? Однако сам воспитатель дворянства и фактический прави­тель страны постоянно находился в центре антикардинальских интриг.

Кризис разразился через два года после усмирения Ла-Рошели, когда в 1630 году Луи XIII заболел на­столько тяжело, что Анна Австрий­ская подумывала о браке с братом короля — Гастоном Орлеанским. Ришелье мешал решительно всем. Сиятельные дамы — королева-мать и королева-жена объединяют силы, чтобы свалить министра. Капитан мушкетеров (тот самый Де Тревиль) получает приказ сразу после смер­ти монарха арестовать министра, а в случае сопротивления — застрелить. И все это несмотря на то, что Лю­довик успел высказать последнюю волю — после его смерти не отстра­нять кардинала. Однако ни Гастон, ни королевы выполнять эту волю не собирались. И тут случилось неожи­данное — король выздоровел. Но ко­ролевы не сдавались, и, хотя прему­дрый кардинал вел себя в отношении венценосных дам крайне осмотри­тельно, монарха продолжали настра­ивать против министра.

А 10 ноября 1630 года случилось то, что позже назвали «Днем оду­раченных». Людовик приехал к ма­тери в построенный ею в Париже Люксембургский дворец, Ришелье явился следом, но охрана не пусти­ла его. Но что такое охрана, когда кардинал вдобавок к остальным его постам был и комендантом этого дворца? Он решил явиться сюрпри­зом, миновал часовню и через потай­ную дверь прошел в покои королевы. Явившись как снег на головы венце­носных особ, кардинал добился того, чего королю до сей поры достичь ни­когда не удавалось: Мария Медичи потеряла дар речи.

Зато обретя его вновь, она устроила жуткую сцену и потребовала, чтобы король «вы­брал между матерью и слугой».

«День одураченных», начавшийся с грандиозного скандала, устроенного Марией Медичи, подарил кардиналу Ришелье несколько лет практически безграничной власти.

Людовик тщетно пытался урезо­нить мать. Мария готовилась тор­жествовать, двор и недруги карди­нала только что не пели от радости. Кардинал, потрясенный поведением королевы, ожидал ареста и даже го­товился бежать. Его останавливала лишь нехитрая истина: кто выходит из игры, тот ее проигрывает. Тут по­доспел приказ явиться в охотничий замок короля в Версале. Кардинал поехал туда, уверенный, что ди­чью на этой охоте станет он сам. Но ошибся: «Я больше обязан государ­ству, чем матери», — заявил король и услал Марию с глаз долой. Как пишет Ларошфуко, «немного спу­стя она стала узницей, и ее бедствия длились до конца ее дней… В своем падении она увлекла за собой боль­шое число знатных особ». Кто отпра­вился в тюрьму, кто в изгнание, а кто и потерял голову. Аристократия про­играла кардиналу и королевской вла­сти раз и навсегда.

ЕСЛИ ВЕРИТЬ ЛАРОШФУКО, РИШЕЛЬЕ НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛ БЕЗОТВЕТНО ВЛЮБЛЕН В КОРОЛЕВУ

Франция до Ришелье была рых­лым конгломератом разрознен­ных административных центров, тянувших одеяло власти на себя. Кар­динал, действуя через интендантов, шпионов и пропагандистов своих идей, постепенно подобрал бразды правления, сконцентрировав их в ру­ках короля (и в своих собственных). Все служило королю — запрет на дуэ­ли под угрозой не столько даже каз­ни, сколько лишения дворянского звания,приказ снести крепости, не выполнявшие пограничных функ­ций, и даже отстранение в 1641 году от политических дел вздорного пар­ламента. Кардинал стал торговать должностями, высвободив админи­стративную систему из вездесущих щупалец аристократических кланов. Он правил железной рукой. «Дай­те мне шесть строчек, написанных самым благородным из людей, и я найду в них причину его повесить», — знакомая, пожалуй, всем цитата из кардинала Ришелье. Но еще извест­нее другая: «Перо сильнее шпаги».

После «Дня одураченных», когда враги были нейтрализованы, первый министр развернул пушки в сторону Европы. Он видел в войне неизбеж­ную тернистую дорогу, по которой надо было пройти для достижения мира и утверждения престижа еди­ной Франции. Обретя власть, карди­нал получил плохо управляемую раз­раз­дробленную страну, а оставил после себя великую державу, свободную от оков Средневековья.   

Его энергии хватало на все: он воз­родил Сорбонну, основал Француз­скую академию, вступая в которую академики вплоть до XVIII века сла­вили «великого Армана», заложил основы европейской дипломатии, от­правил Де Шамплена осваивать то, что позже станет французской Ка­надой, основал чуть ли не первую в Европе газету, писал пьесы, строил дворцы и театры… Он спас от распра­вы великого Кампанеллу.

Все эти дела болезненный священ­нослужитель совершил за 18 лет тру­дов при дворе, заставив ненавидев­шего его Людовика признать: «Никто так не послужил Франции, как он». Еще бы: в течение тех лет, что карди­нал объединял страну и бился с Габ­сбургами, король учился готовить горох, овладевал искусством шпигов­ки, лично брил своих офицеров, вы­делывал оконные рамы и перекла­дывал на музыку стишки «Убрался кардинал». Последними словами «убравшегося» было: «Вы что же ду­мали — я бессмертен?». Увы.

4 НЕДРУГА КАРДИНАЛА ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ЛЮДОВИКА XIII

  Мария Медичи

Мать короля. Пыталась отстранить Ришелье от дел. В 1631-м была вынужде­на бежать в Брюссель. Умерла в изгнании в Кельне (1642 год).

  Маркиз де Сен-Мар

Любовник короля. Организовал заговор с целью убийства Ри­шелье. После того как кардинал раскрыл за­говор, Сен-Мар был обезглавлен.

  Анна Австрийская

Супруга короля. Поддерживала заго­воры против Ришелье, который, по свиде­тельствам современ­ников, был безответно влюблен в нее.

  Гастон Орлеанский

Брат короля. Участвовал в несколь­ких мятежах и загово­рах против Ришелье, за что был лишен прав на регентство в случае смерти короля.

5 МИФОВ О РИШЕЛЬЕ

1. РИШЕЛЬЕ ВЕЛЕЛ КАЗНИТЬ ДВОРЯН ЗА ДУЭЛИ

За дуэль казнили лишь однажды: гра­фа Де Бутевилья и его кузена за по­казательный поединок, устроенный в знак протеста против запрещав­шего дуэли эдикта. До этого Бутевиль провел более 20 поединков.

2. РИШЕЛЬЕ НЕНАВИДЕЛ ГУГЕНОТОВ

Кардинал не делал различия между подданными коро­ля по религиозному признаку и даже заслужил прозвище «кардинал гугенотов» или «кардинал от государства».

3. РИШЕЛЬЕ БОЛЬШЕ ВСЕ­ГО ЛЮБИЛ ВЛАСТЬ И БЫЛ ПРОТИВ КОРОЛЯ

В 1626 году, после очередного за­говора знати, кардинал попросил короля об отставке, тот же отказал своему министру и предоставил Ри­шелье личную охрану.

4. РИШЕЛЬЕ ПРЕСЛЕДОВАЛ АННУ АВСТРИЙСКУЮ

Развод и заточение в монастырь грозили Анне, когда вскрылись ее тайные сношения с Мадридом и Брюсселем. Кардинал спас ее,объ­яснив королю,что это нанесет непо­правимый урон престижу династии.

5. ЛЮДОВИК XIII МЕЧТАЛ О ПАДЕНИИ ВСЕСИЛЬНОГО МИНИСТРА

Когда двадца­тилетний любовник короля Сен-Мар намекнул, что не мешало бы убить кардинала Ришелье, монарх вяло возразил: «Он священник и карди­нал, я буду отлучен от церкви».